Читаем без скачивания Ответный удар [= Последний из бессмертных] - Андрей Ливадный

Сейчас они одни среди враждебных пространств, но вскоре вновь будет город с его особенным воздействием, где нужно подойти близко, встать почти вплотную, чтобы ощутить настоящую, не смешанную ни с чем ауру души другого человека. Не потеряются ли ее порывы в мешанине холодных, чуть настороженных похожих на скучную затянувшуюся игру человеческих взаимоотношений, не пожалеет ли она, если сейчас, поддавшись порыву, совершит глупость?

Смятение.

— Иван! — Позвала Флора, вставая с мягкой подстилки мха.

Он обернулся, отпуская трос, перекинутый через плечо.

Ее «Шорх», помятый и неузнаваемый, остановился вместе с ним.

— Ты что делаешь?

— Доброе утро, вернее — добрый день, Флора. — Он отряхнул ладони, ступая с дороги на поляну. — Не хотел оставлять тебя одну надолго. Вот решил притащить машину сюда.

— Тяжело ведь…

— Нормально. — Он сел рядом. — Завтракать будешь?

— Пока не хочу. Зачем ты притащил мою машину?

— Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. До города, насколько я понимаю километров сто не меньше?

— Около того.

— Пешком далековато. Я, честно говоря, уже нагулялся. — Он улыбнулся, обращая фразу в шутку. — Прошли сутки, но за тобой никто не приехал. Почему?

— Считают, что погибла. — Сухо ответила Флора. — Никому не интересно рисковать своей жизнью, чтобы взглянуть на мой труп.

— Странное у вас общество. Ну, ладно. Я подтащил машину поближе, чтобы не возиться с двигателем вдалеке от тебя. — Пояснил Иван.

— Беспокоился за меня? — Глаза Флоры блеснули влажно и непонятно.

— Конечно. Ты ведь спала.

— А если бы нет? — Фраза сорвалась с губ сама по себе. Флора тут же пожалела о ней, но поздно…

Теперь, затаив дыхание, слушая глухие, непривычные удары своего сердца, она ждала, что он скажет в ответ.

Как наивны, злы, жестоки, бывают иззябшие души, страшась открыться навстречу теплу, не веря, что на свете бывает так: лучистый полдень, смятение мыслей, и дистанция всего лишь в шаг, который вдруг превращается в бездну, и шаткий мостик через нее, кажется, должен быть перекинут с другой стороны…

— Я бы в любом случае притащил бы машину сюда. — Ответил Иван, на миг поймав ее взгляд, задержав его, снова непроизвольно окутав Флору вуалью из уверенного, открытого, не лживого и не притворного тепла своих мыслей. — Там не на что смотреть, — он кивнул в сторону, где произошла схватка.

— Я не боюсь мертвых. — С непонятным самой себе вызовом в голосе произнесла Шодан.

— Верю. — Охотно согласился Иван. — Но все равно смотреть там не на что. К тому же ты могла испугаться, подумав, что я исчез. Расстояние приличное.

— И ты тащил машину сюда, только чтобы не испугать меня?

— Да. Я же сказал — не хотел оставлять тебя одну. Да и мне спокойнее, легче на душе когда чувствую, что ты рядом, — он произнес эти слова обыденным тоном, но для Флоры они прозвучали обжигающе…

Она потупилась, потом встряхнула головой, и, посмотрев в глаза Ивану, вдруг бодрым голосом произнесла:

— Ты всерьез рассчитываешь подчинить машину? Я могу помочь?

— Не думаю, что тебе стоит пачкаться. — Иван заметил, что с Флорой происходит что-то неладное, она как будто потерялась среди недопонятых им ощущений, исходящая от нее жизненная сила пульсировала, будто в такт неровным ударам сердца, он посмотрел на нее внимательно, другим взглядом, не как на представителя иной планетной цивилизации, а как на женщину… и его сердце так же дрогнуло.

Таманцев был чужд любым играм. Его взрастила не та эмоциональная среда, что позволила бы лгать даже в мыслях. Он прошел через сотни суровых испытаний, где любая ложь, наигранность в отношениях, в минуты критической опасности могли обернуться смертью…

Взгляд Флоры затягивал, как омут.

Он вдруг подумал, что за тридцать с лишним лет, кроме периодов кадетской влюбленности у него не нашлось времени на настоящую любовь…

Нужно ли думать сейчас об этом?

Он на иной планете, где все чуждо, неизвестно как обернется жизнь буквально через несколько минут, есть ли… — он мысленно оборвал сам себя, подумав: а кто и когда отнял у меня право быть мужчиной, смотреть на женщину, не как на боевого товарища…

Теперь смятение поселилось и в его душе, но в отличие от Флоры Таманцев знал верное средство борьбы против неопределенности чувств.

Если не в состоянии разобраться в себе, сделай паузу, поработай руками…

Шодан, словно угадав его мысли, сказала:

— Боюсь, ты зря тащил сюда машину. Ее не подчинить. Посмотри двигательный отсек весь в дырах.

Иван оценил ее тактичную, ненавязчивую помощь.

— Сейчас посмотрим. — Ответил он, поднимая искореженную крышку моторного отсека. — Водородный двигатель имеет мощную механическую защиту. Если не смогу запустить основную установку, есть ведь и альтернативная тяга. Ты давно проверяла состояние аварийных аккумуляторов?

Флора пожала плечами.

— Техническим обслуживанием у нас занимаются сервы.

Иван довольно кивнул.

— Тогда порядок. Они ребята дотошные, мелочей не упускают.

— А что за альтернативный привод? — Поинтересовалась Флора, заглядывая через его плечо в двигательный отсек.

Большинство проводов порвано, защитные кожухи исковерканы чудовищной силы ударами, на них, вокруг рваных дыр, запеклась кровь метаморфов.

— Скверно… — Произнес Иван, осмотрев повреждения. — Пробита система охлаждения, водородный двигатель запускать опасно. — Он выпрямился, невольно ощутив прикосновение пряди ее волос к своей щеке.

Флора вопросительно посмотрела на него.

— Ты знакома с устройством механизмов? — Спросил Таманцев, присев подле колеса. По счастью метаморфы, искалечив кузов, не пробили ни одной покрышки.

— Только в оружии. — Призналась Флора.

— Тогда слушай, попробую объяснить. — Иван приподнял машину специальным встроенным приспособлением, и, сняв колесо, указал на открывшееся под ним устройство. — Это элемент электропривода. Диск колеса является его частью. Когда подается энергия, под воздействием электромагнитного поля колесо начинает вращаться. Обычно питание идет от водородного двигателя, но в любой машине предусмотрен аварийный запас энергии для каждого привода-колеса, он расположен вот тут — Таманцев снял защитный кожух, продемонстрировав накопитель энергии. — Видишь зеленую искру индикатора?

Флора кивнула.

— Он заряжен. Нам остается только правильно соединить разорванную проводку в двигательном отсеке, и сможем двигаться.

— Откуда у тебя такие знания? — Искренне удивилась Флора. — Неужели в Обитаемых Мирах не пользуются услугами технических сервов?

— Пользуются, конечно. — Ответил Иван. — Но офицеры военно-космических сил проходят специальную подготовку. Нас учили не только воевать, но и полностью разбираться в различных видах техники, знать устройство машин, уметь устранять неполадки в полевых условиях.

— Наши воины не умеют ремонтировать даже собственное оружие.

— А кто занимается ремонтом? Только сервы?

— Нет, не только. Есть среди сатта избранных группа техников, они всегда находились на особом привилегированном положении. Оран, из-за которого все началось, как раз относиться к их числу.

— Уважаемые люди?

— Уважаемые и порой незаменимые. — Подтвердила Флора. — Но они никогда не делятся своими тайнами.

— Хорошо, что сказала. Иван выпрямился, переходя на другую сторону машины. — Буду иметь в виду. Думаю им не понравиться, если я стану раскрывать технические секреты кому попало.

— Ты проницательный. — Усмехнулась Флора. — Только среди городских жителей едва ли найдутся желающие поучиться у тебя.

— Почему?

— Всех и так все устраивает. Никто не любит перемен.

— А ты? Почему пошла в оперативники?

Флора задумалась на секунду, а потом ответила:

— Устала от однообразия. Наверное, единственная причина. Приходит время, когда начинаешь терять вкус к жизни, понимать что просто существуешь, без определенной цели, непонятно зачем и почему. Многие в таком возрасте кончают самоубийством.

Иван, осматривавший механизм привода последнего, четвертого колеса, выпрямился.

— Какой смысл сводить счеты с жизнью? — Он огляделся вокруг и добавил: — Посмотри, какие просторы. Да они опасны, но чем бесцельно существовать или накладывать на себя руки, почему не заняться их освоением?

— Не позволят сатты. Существуют определенные правила. Планета живет сама по себе, люди сами по себе. Между нами — Рубеж.

— Странные правила. Не знаешь, почему они возникли?

— Нас слишком мало, чтобы осваивать лежащие вне Рубежа просторы. Да и не к чему — места в городе хватает всем, с избытком. Те, кому не по нраву монотонность существования, идут в сатт воинов, или добровольно становятся оперативниками.